ЕСПЧ напомнил границы распространения адвокатской тайны

ЕСПЧ НАПОМНИЛ ГРАНИЦЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ АДВОКАТСКОЙ ТАЙНЫ

Европейский Суд указал, что перехваченный в ходе ОРМ разговор подозреваемого с адвокатом не может использоваться в качестве доказательства по уголовному делу

Эксперты отметили значимость постановления ЕСПЧ. Одна из них подчеркнула, что для судей гораздо важнее не столько формальное наличие или отсутствие соглашения у заявителя с адвокатом, сколько сам факт оказания юридической помощи последним.

Европейский Суд по правам человека вынес несколько постановлений по заявлениям россиян, жаловавшихся на нарушение положений Конвенции в связи с проведением в их отношении скрытых оперативно-розыскных мероприятий: «Зубков и другие против России», «Ахлюстин против России», «Москалев против России» и «Дудченко против России». Заявитель по последнему делу, Владимир Дудченко, в своей жалобе, помимо прочего, указал, что в связи с прослушиванием его телефонных разговоров с адвокатом было нарушено гарантированное ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод право на уважение частной и семейной жизни.

Как следует из материалов дела «Дудченко против России», в 2003 г. Мурманская областная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении заявителя, который подозревался в руководстве организованной преступной группы. В ходе расследования суд дал санкцию на проведение скрытых ОРМ, в том числе на прослушивание телефонных разговоров Владимира Дудченко, в результате перехватов которых были установлены сведения, позволившие его задержать.

На следующий день после этого адвокат Г., с которым Владимир Дудченко ранее заключил соглашение, вступил в уголовное дело в качестве его защитника. Впоследствии выяснилось, что среди перехваченных телефонных разговоров подозреваемого имелись и разговоры с адвокатом Г. В этой связи следователь решил допросить защитника, подал ходатайство о его отводе и назначил Дудченко нового адвоката. Следователь обосновал свое решение тем, что в момент проведения ОРМ адвокат Г. еще официально не являлся защитником заявителя, а значит, может рассматриваться как простой гражданин и быть допрошен в качестве свидетеля по делу против его доверителя.

В дальнейшем Владимир Дудченко оспаривал приемлемость в качестве доказательства стенограммы его телефонных разговоров с Г. 26 и 27 декабря 2003 г. Он утверждал, что Г. стал его адвокатом с 25 декабря, что подтверждено письменным согласованием этой даты и соответствующими счетами.

Однако суд установил, что соглашение об оказании юридических услуг между Владимиром Дудченко и адвокатом Г. не содержало информацию, что последний должен оказать юридическую помощь в рамках конкретного уголовного дела. По сути, Г. получил статус защитника Дудченко только 28 декабря, а значит, на телефонные переговоры между ними, совершенные до этого, не распространяется адвокатская тайна.

В 2006 г. Владимир Дудченко был признан виновным и приговорен к 13 годам лишения свободы. Среди прочих доказательств, на которые ссылался суд, были и стенограммы телефонных разговоров Дудченко с адвокатом. В этой связи Дудченко подал жалобу в ЕСПЧ, посчитав, что российские власти нарушили его право на юридическую помощь защитника по его выбору, а также право на уважение его личной жизни и переписки.

Рассматривая дело, судьи Европейского Суда отметили, что российские суды не учли рекомендации Комитета министров Совета Европы государствам – членам СЕ о свободе осуществления адвокатской деятельности, согласно которым необходимо принять все возможные меры для обеспечения соблюдения конфиденциальности отношений между адвокатом и его доверителем.

По мнению Суда, не имеет значения, что во время перехвата разговоров Дудченко с адвокатом тот еще не был официально признан защитником в уголовном процессе против заявителя. ЕСПЧ сослался на разъясненияКонституционного Суда РФ о том, что в соответствии с российским законодательством профессиональная адвокатская тайна распространяется на всю информацию, которая стала известна адвокату в результате оказания юридической помощи доверителю, включая любую информацию, переданную последним до того, как адвокат был официально признан его защитником в уголовном процессе.

Также ЕСПЧ подчеркнул, что российское законодательство хотя и провозглашает защиту профессиональных прав адвокатов, при этом не предусматривает гарантий или процедур, которые следует соблюдать в случаях, когда при прослушивании телефона подозреваемого власти случайно перехватывают разговоры с его адвокатом.

В результате большинство судей признали, что в деле «Дудченко против России» записи разговоров с адвокатом были неправомерно включены в число доказательств по уголовному делу. Кроме того, Суд удовлетворил жалобы заявителя на бесчеловечное и длительное содержание под стражей, а также на неудовлетворительные условия транспортировки заявителя между местами лишения свободы. Суд постановил, что в пользу заявителя должна быть выплачена компенсации в размере 14 тысяч евро.

Член Санкт-Петербургской Объединенной коллегии адвокатов Дмитрий Кондратьев пояснил, что ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гарантирует каждому соблюдение, в том числе государством, права на уважение частной и семейной жизни любого лица, понятие которого трактуется Судом достаточно широко. Конституция РФ конкретизирует такое право, включая в него в том числе неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров и т.п.

«Нарушения прав в отношении частной и семейной жизни подозреваемого повлекли в данном деле и нарушение права в части оказания ему квалифицированной юридической помощи», – считает Дмитрий Кондратьев. Адвокат МЦФ МОКА Светлана Добровольская полагает, что установление Судом факта нарушения ст. 8 Конвенции именно при прослушивании телефонных переговоров заявителя с адвокатом свидетельствует о том, что для ЕСПЧ гораздо важнее не столько формальное наличие (или отсутствие) соглашения у заявителя с адвокатом, сколько сам факт оказания юридической помощи последним.

Частнопрактикующий юрист Вадим Грешников также положительно оценил решение ЕСПЧ. По его мнению, оно должно подтолкнуть адвокатское сообщество к принятию мер, направленных на более детальную проработку вопроса о защите адвокатской тайны.

Виктория Велимирова

Источник: Новая адвокатская газета